т. 8 926 832 70 21

    - Орлов...Там тяжело ей было жить?           
       А.Г.: Одна ... с маленькой пенсией. Сестра  спасла её от одиночества, взяв к себе в Питер. Квартиру в Кишиневе продали.

    ...Вскоре после моего рождения папу мобилизовали на фронт - началась война. А мама - закончив тот же Геологоразведочный институт в г. Иркутске (она приехала из Якутска и поступила !!!), другое отделение  (технолог) Окончив её по направлению отравили в г. Челябинск. Время было военное, жизнь можно себе представить была какая, помню некоторые картинки из той жизни. Там у нее произошли перемены в личной жизни. Познакомилась с новым мужчиной - Артуром Борисовичем Глейзером,  по профессии фотограф он был красавец.., который и был ее вторым мужем. Когда после войны папа приехал к маме, он увидел, что жизнь текла уже по другому руслу.
     У меня появился новый папа и сестричка - Рита. Это было настоящим предательствои с маминой стороны.
     Боевой офицер решил эту ситуацию так: взял меня и увез в Иркутск...

                                                                                                      Далее..Орлов...Тебе тогда было четыре года?
     А.Г..: Да...Я  жил в г. Иркутске до тех пор, пока не поссорился с отцом это произошло в 15-16 лет. Я ушел и до сих пор вспоминаю с грустью отца, который, очевидно, просто не умел, не знал как подойти ко мне, а я одичал ...
     - О...Была какая-то серьезная причина для ухода?
       А.Г.: Не стоит об этом говорить, дело не в этом. Я в то время не мог далеко уйти. Бросил школу и из девятого класса ушел в соседний маленький городишко, Шелехов, находящийся в 30 км. от  Иркутска, поступил в училище и через два года получил специальность «слесарь-жестянщик промышленной вентиляции».
      Перед этим шагом я пытался устроиться работать, но никто на работу не брал, сейчас думаю: а почему я за помощью не обратился к знакомым, родственникам, возможно  помогли бы...Параллельно с учебой я окончил десятилетку в вечерней школе.  Шелехов, промышленный городишко, в то время там создавался завод по выплавке алюминия и им нужны были специалисты по вентиляции. Тогда уже была построена Иркутска ГЕС.
      - О... Почему ты выбрал ПТУ такого профиля?
      . А.Г.. - Выбирать было не из чего...

  Подходила осень  и из за напряженных отношений в семье мне хотелось уйти куда угодно. На работу не брали еще молод и без пррофессии, поэтому училище было в самый раз - и учили и кормили, и спать укладывали.
       А.Г.: Каждое лето я оставался один - отец с женой  - Серафимой Степановной - приемной мамой и сестричкой Наташей уезжали «в поле». Они занимались разведкой,  бурили, делали шурфы, канавы копали. Зимой в тайге делать нечего - все под снегом. Зимой они обрабатывал полученный материал в Геологоразведочном управлении.
       Папа был партийный.
       .Каждое лето я находился в пионерском лагере, мне  нравилось, любил походы, сбор ягод, грибов, пытался ловить рыбу, иногда в лагерях я был два, три сезона.
А папа работал...У него была отличная находка, открытие месторождения Молибдена и Пирита  мечтал его разрабатывать, но отобрали. Месторождение отдали на дальнейшую разработку людям более высокого партийного ранга. Как он бедным был, так бедным и остался. Ничего не заработал. Я считаю, жизнь его была моральным подвигом.
  Он часто ходил в маршруты один. Однажды упал со скалы, находясь в разведке. С массой переломов, две недели терпя боли, выбираясь из непроходимой глухомани. 
    А однажды, на него вышли три медведя. У них был свадебный период, медведица и два медведя, а у папы был дробовик и нож. Хотя начальнику партии положено было оружие. Но ..." представь себе говорит он, я лег спать. А у меня пистолет. Его тоже надо охранять. Что  делать? - Спать или пистолет охранять? Поэтому я отказался". От карабина отказался тоже - приличный вес и ходил с двустволкой или мелкокалиберной винтовкой.
    Что то здесь с правами человека, с возложением огромной ответственности на одного начальника партии в условиях тайги ненормально - не человечно это
    - очень жестко. Возможно это сказывалось и на детях на формировании их характеров. Не помню чтоб ко мне в пионер лагерь за сезон кто нибудь из родственников приезжал. Я так завидовал тем ребятам к которым приезжали их близкие, у меня развивалось чувство одиночества ...
    В тот раз медведи в плотную подошли к нему -  метра на три - глаза в глаза, похрюкали в лицо и ушли. Я не испугался, вспоминал он, шел дальше  поколачивал геологическим молотком. Слышу, они снова приближаются. Тогда решил, не испытывать судьбу, пошел в лагерь. Пришёл на привал партии, рассказал об этом всем,  по этому случаю даже выпили за то, что  вернулся живой, а когда лег спать и представил что бы могло быть - тут меня и"заколотило"...

    .-О... Из какой он семьи?
      А.Г... Его мама была домработницей, читала она плохо и без интереса, это я помню, так как  пытался ее склонить к этому.
      Семья отца приехала из Маньчжурии, это Северный Китай, они уехали от туда когда его папу в Маньчжурии убили, он был кладовщиком.
       У нее было 4-ро  детей, подробности есть его воспоминаниях.
        Особенной любви от него я не ощущал, возможно потому, что я плохо учился. Он упрекал меня за это, говоря, что он: "отлично учился", считая, что советская власть ему  дала образование и он это ценил. «Иначе я был бы каким-нибудь рабом бесштанным», - говорил он.
   Когда все стало разваливаться (соц. система), я приехал к нему в гости в бодром настроении - (под ветром перемен), и он мне: «Чему ты радуешься?» Рад я был тому, что наконец перестали мне угрожать из среды администрации киностудии за наше бескамерноое творчество, я почувствовал свободу... Послал несколько коробок со своими фильмами на зарубежные фестивали. Все это было в новинку и интересно, хотя результата эта акция не дала ни какого.
       -О... А почему ты не успевал в школе?
      А.Г.: Очевидно, мне было лень, неинтересно и возможно заикание; помню я стеснялся на уроках когда у меня не получалось выговорить слово, и еще среда. Вокруг были такие же неуспевающие мальчишки. Любил играть, делал самокаты, катался, делал самодельные пистолеты стреляющие пистонами, с мальчишками играли в войну, футбол.
       Мне нравилось всё это. Мы жили на берегу Ангары у нас была лодка, это было моим любимым занятием - лодка и вода... Где-то в 12 лет Мы переехали на новое место жительства в другой район города где близко воды  не было, лодку украли и все кончилось.
       На новом месте я освоил лыжный трамплин и слалом, это было близко от нашего дома, уже в 14 лет я прыгал.
      - О... С большого?
       А.Г.: Да. Правда тот большой как сегодня тренировочный, он был 35-метровый по длинне рекордного прыжка.  У меня были тяжелые лыжи, настоящие, после валенок это - песня ...
       -О... Мог бы пойти в спортсмены.
       А.Г.: Многое зависит от окружения - от воспитания, меня воспитывала улица, случай. Я заразился идеей - быть художником - в ремесленном училище. Был у нас там один паренек, грузин - Гена Устюгов,- он рисовал - прямо вот так - р-р-р-раз - и ты похож! Почему он пришел в училище слесарей - не пойму. Я его спрашивал:  как мне научиться? «А ты все время рисуй - и научишься».
       -О... Он был самоучкой?
        А.Г.: Нет, он кончил какие-то курсы, годик или что-то в этом роде. Никогда не рассказывал, почему он уехал и все это забросил. Сразу схватывал портретное сходство. У него был единственный недостаток: к тому времени он уже был спившимся, как он умудрялся напиваться непонятно денег у учащихся практически небыло... Напьется - глаза  становятся стеклянными, он смотрит сквозь меня и меня не видит.
        Я себе задавал этот вопрос: почему же я решил научиться рисовать? Наверно потому, что это для меня это был запретный плод. Я  увидел у папы в солдатской записной книжке акварельный пейзажик,  он меня поразил своей красотой. Помню, в один из последних приездов к отцу в гости я поинтересовался этой акварелькой. Он  не мог сообразить о чем я его спрашиваю, наконец принес эту книжку и показал акварель. Впечатление конечно было другое. О чем этот факт говорит? О том, что для зарождения импульса  много не надо, ребёнок все равно не усвоит многого, так как еще нечем. А того  количества "красоты" которое было в этой акварельке мне было достаточно.
      -О... В каком смысле?
       А.Г.: В смысле зарождения желания. В моём представлении, художник это что то особенное...
       -О... Но почему?
        А.Г... Разве  не так?. У меня было такое ощущение. Когда я заканчивал ремесленное училище - мне было почти восемнадцать,  тут "появилась" моя мама, пришло письмо от нее, такое неожиданное! - Это была фантастика - нашлась мама!!! До этого была мысль, вырасту и найду ее, а тут...! Она мне написала письмо, первое письмо за все время,  я узнал где она живет, получил приглашение.
        -О... Ты с ней никогда не говорил и не встречался?
         - Нет. Она потом объяснила это тем что: "Я не хотела мешать твоей семье. У тебя там папа, мама, а тут я еще буду мешаться…"
         -О... А у отца тоже была семья?
          А.Г.: Да, он снова женился, и я жил в семье.
         -О... И ты считал жену отца своей матерью?
          А.Г.: Да. Но всегда находились доброжелатели, которые мне на ушко нашептывали.
         -О... Ты им верил?
          А.Г.: Да, потому, что я помнил какую-то другую женщину, но уверенности не было…
           Мне казалось, что эта мама не искренняя, полагал, что она не настоящая. Она могла бы сказать мне правду (так я думал).
Такая же ошибка произошла и у меня в доме со старшей приемной дочкой. То же самое. Она меня не любит именно из-за этого. Наверно ей нашептали: это не твой папа.
        -О... Почему ты повторил ту же ошибку?
         А.Г.: Не подумал, нет у меня  этакого педагогического опыта ...
        -О... А теперь как ты думаешь?
         А.Г.  Теперь думаю так, если повторится, скажу правду... Так вот, я приехал тогда в Кишинев к маме, она выслала денег, это было первым путешествием. Я приехал в Москву, и целые сутки по ней бродил, потом поехал дальше. Пока ехал до Кишинева - везде фрукты, другой воздух, тепло, солнце. Я опьянел от мягкой летней погоды, новых условий жизни (это после ремеслухи -  контраст), новые знакомые, тур походы по холмам  Молдавии на гоночном велосипеде, в сравнении с Шелеховом в котором я пробыл, учась два года -это был рай. В Кишиневе, я решил, научиться рисовать. Работал слесарем, а вечерами начал  копировать картину. Так я  начал. А потом все серьезней и серьезней. Когда меня призвали в армию, решил,  пока нахожусь на службе научусь рисовать, и после демобилизации поступлю в художественное училище. Когда я поступал сказали: зачем вы поступаете? Вы же все уже умеете.
      -О... Так взяли или нет?
     А.Г.: Взяли. Четыре года я проучился в Кишинёвском Республиканском училище имени Репина.
      -О... А как твоя мама попала в Кишинев из Сибири? А.Г.: Ее муж родом был из Молдавии.
       -О... Как ты попал в анимацию...
        Я заканчивал училище и параллельно меня тянуло на смешной рисунок. Я начал публиковать юмор в журнале «Киперуш» («Перчик»). И когда мне предложили попробовать себя в анимации, я был к этому внутренне готов потому, что уже представлял себе свои рисунки в движении. Этому приглашению я обязан Леониду Домнину. Это  график,  закончил ВГИК, оформлял книги, а в журнале «Киперуш» вел отдел юмора. Я его знал давно, еще до училища. Как раз в то время, когда я закончил училище,  в Кишиневе начали снимать анимацию, и Домнин делал первый свой плановый фильм - «Аистенок Кич». А самый первый фильм сделал Константин Балан - «Гугуцэ».
       В редакции журнала мы встречались с Домниным, он приносил свои рисунки, я - свои, и как-то он предложил: «Не хочешь учиться на аниматора?»
По рекомендации Домнина меня отправили в Москву, к его знакомым, чтобы мне хоть немного рассказали, это что такое. Я побывал на «Союзмультфильме», посмотрел, что там делают. На «Союз мультфильме» пришел к Лихачеву и Комарову - аниматорам, они тогда работали на «Маугли», помню Лихачев говорит: «Лошадь можешь в прыжке изобразить?» «Запросто», - отвечаю. «давай». Я начал рисовать лошадь. «Подожди, что ты делаешь? Надо не так». И он мне показал: «Сначала я делаем скелет. Вот он у меня прыгнул. А потом мы смотрим как  прыгают эти палки. Устраивает - одеваем их». Первый фильм: «Аистенок Кич». Работал на нем как аниматор и художник. Сценарий был  примитивный. Я двигал по стеклу  аистенка, это была перекладка. Учились делать шарниры, фоны. У нас был хороший художник-постановщик из Москвы, Васин Леша. Потом я уехал на Байкал, решил попробовать свои силы как художник, посмотреть, как будут воспринимать мои рисунки, интересны ли они, нужны ли они кому ...
   Поехать-то я поехал, только меня никто не отпускал. Я ведь уже был семейным человеком. У меня был сын Вадик. Жена  рада этому явно не была, но я уехал.

    С Надей Аслановой мы встретились на Натальиных фильмах. И после нескольких фильмов - одного или двух - я влюбился в Надю. Мне нравилось творить, и в этом смысле мы делали одно дело. Ушёл из семьи. И сейчас с высоты своих лет я вижу как страсти, необдуманные действия управляют нашими судьбами.
Куда я пошел? - у меня ведь не было куда идти, до этого я жил в квартире Лили. А после такого шага перешел жить в киностудию.
     Под прикрытием Наташи начальство смотрело на это сквозь пальцы. Работали день и ночь, поэтому то что мы там жили было как бы не главным.
Рядом коллеги Леня Грохов и Юра Кацап тоже так же работали и часто оставались на ночь. Леня жил далеко и тратить на переезды время не хотелось ни кому.
     Позже Наталья попросила директора, чтобы нам выделили хотя бы комнату в общежитии... нам дали.
Всю жизнь нехватало собственного места для жилья, места где бы можно было поставить ногу, поэтому когда скапливалось большое количество работ они выкидывались.
     Поэтому наше творчество сравнимо с тем, что одной рукой  держимся за ветку чтоб не свалиться с дерева, а другой ваяим. Спустя 12-15 лет мы с Надеждой расстались.       Мечта гасла, пришло время расходящихся путей. Вместо одного направления в творчестве у каждого появилось свое собственное. Слово "МЫ" больше не существовало, каждый жил своим. Впрочем, мы так и остались друзьями, иногда встречались. Надя живет в г.Донецке, работает художником - дизайнером в издательстве.

... Мы расстались, печально, всё проходит...
К этому времени  эксперименты в бескамерной анимации затихли, трудовые подвиги обрели бессмысленность. Надя занялась другими экспериментами - росписями сосудов, и  графикой по вощеным многослойным поверхностям, которые обрабатывались черной тушью и после просушки этого "пирога" начиналось (священнодействие) - процарапывание какого-нибудь сюжета. Острота момента заключалась в том, что автор, он же исполнитель , не знал каков будет конечный результат
     Сейчас она в Донецке, в родительском доме, рисует обложки учебников они представлены на этом сайте в разделе "портфолио" и обложки для ученических тетрадей, работает в проге  «Corel»...
     Ещё её комент.  к прошлому времени от 08 10 2009 г. ... Какое же было славное время! Какая творческая атмосфера! Мне ее так не хватает. Если мою жизнь разделить на периоды, то их всего два:1 - кишиневский - самый творчески богатый и счастливый; второй… в него входит все остальное.А представить кишиневский период без тебя просто немыслимо. Тогда просто и периода такого не было бы. И меня не было бы сегодняшней. Вот так! ...Спасибо тебе за яркие и насыщенные годы.Ты из тех людей, которых невозможно не заметить, как и забыть. АНА.....